Марк Курцер: Медицина — очень тяжелый и очень сложный бизнес

Два новых госпиталя обойдутся в 6 млрд рублей, отмечает основной владелец MDMG



- Каковы перспективы государственно-частного партнерства в медицине?

- Мы частная компания. Нам так комфортно работать: мы вкладываем деньги, а если проект не получается, мы можем его продать. Ведь в бизнесе важен не только вход, но и выход.

- Некоторые предприниматели жалуются, что без участия государства клинику с нуля не построишь.

- Нет, у нас почти все клиники созданы с нуля. Для строительства госпиталя в Лапино мы покупали землю на вторичном рынке.

- Что лучше — самому построить госпиталь или купить готовый?

- Я не знаю таких госпиталей, которые могли бы сейчас нас заинтересовать: современных частных госпиталей просто нет. Мы вынуждены проектировать, разрабатывать с нуля, строить, эксплуатировать.

- Какие перспективы у частной медицины в России?

- Огромные, я считаю.

- Но она будет развиваться в рамках государственного или частного финансирования?

- Вы спрашиваете про вид собственности или кто будет платить? Это разные вещи. Я считаю, что государство заинтересовано в том, чтобы приходил частный инвестор и вкладывал деньги, строил большие хорошие больницы, а платить за медицинскую помощь могут сами пациенты или страховые компании. Есть множество примеров частных компаний, которые работают по обязательному медицинскому страхованию. Почему нет?



- Но вы говорили, что со страховщиками возникают проблемы.

Возникают. Но мы ищем компромиссы и подходы друг к другу. И со временем и они, и мы найдем путь друг к другу. Они нужны нам, и мы нужны им.

- В июне вы заложили камень в основание нового госпиталя в Тюмени, сколько будет в него вложено?

- Мы сейчас строим еще и в Самаре. В каждый из госпиталей мы планируем вложить не менее 3 млрд руб., из них — 1,8 млрд собственных средств.

- Почему именно эти города, от чего зависит выбор территории для строительства?

Когда мы входим в регион, мы рассматриваем несколько показателей: численность населения, покупательная способность населения и конкуренция. Вот три компонента. В Тюмени, например, госпиталь рассчитан и на Тюменскую область, и на северные автономные округа. Население этого региона превышает 3,5 млн человек. Это нас устраивает. Это нефтяной растущий регион: там хорошая наполняемость бюджета и хорошие зарплаты, высокое количество родов на численность населения и покупательная способность хорошая, поэтому мы считаем его перспективным.

У нас есть специальный департамент развития, который оценивает все регионы. Плюс мы идем туда, где у нас есть поддержка. В Самаре у нас большой амбулаторный центр: мы давно там представлены, и сейчас там наблюдаются около 500 беременных женщин, проводятся процедуры ЭКО. Мы также представлены в Новокуйбышевске и Тольятти. Мы все рассчитываем, и наши вложения — точные и эффективные.

- Что вы считаете главным фактором роста бизнеса в регионах — покупательскую способность?

Смотрите. Медицинская помощь относится к одному из факторов качества жизни. Люди любят хорошее жилье, качественное питание и отдых. Россияне в отпуске предпочитают хорошие гостиницы. Таким же фактором является и качество медицинской помощи или родовспоможения. Женщины хотят рожать в хороших условиях, им нужна точная диагностика и хороший уход за новорожденным.

- В прошлом году в ваших клиниках число родов увеличилось примерно на 20 %, какой план по этому году?

- Мы не можем сейчас делать прогнозы. Это инсайдерская информация. Ждите раскрытия информации.



- Медицинский бизнес вдруг стал интересен крупным предпринимателям. Ситуация напоминает сельское хозяйство, куда многие стали вкладываться, поскольку благодаря санкциям нормы рентабельности выросли. В этом году стало известно, что крупными медицинскими проектами готовы заняться Александр Мамут, основатель группы «Ташир» Самвел Карапетян, Михаил Фридман. С чем связан, на ваш взгляд, интерес бизнесменов к медицине?

Я не знаю. Я врач в первую очередь, а не бизнесмен. Вот есть настоящие бизнесмены, которые успешны в инвестициях в одном секторе, в другом, в третьем. Я закончил школу в 1974 году, поступил в медицинский институт и связал свою жизнь с этой профессией. В 1977 году студентом четвертого курса я выбрал акушерство и гинекологию в качестве специализации, и с тех пор всю жизнь я работал акушером-гинекологом. Для того чтобы создать свою школу акушерства и собрать команду, мне потребовалось всего лишь 40 лет. Я умею заниматься только медициной, только лечебной работой. И больше ничего. Медицина — очень тяжелый и очень сложный бизнес. Пусть попробуют.

- То есть речь не идет о легких деньгах.

- Для того чтобы делать качественно, мне потребовалось 40 лет.

- Конкуренции не боитесь?

- Ну о чем вы говорите? Я занимаюсь своим делом, и все.

- В госпитале в подмосковном Лапино помимо основного профиля, перинатального, вы предлагаете другие услуги, в том числе по лечению заболеваний сердечно-сосудистой системы.

- Мы вышли сейчас за пределы основной специализации. Беременные тоже болеют, и нам пришлось в Лапино и в других регионах (Самаре, Новосибирске, Уфе) заниматься не только гинекологией, но и хирургией, урологией, диагностикой, кардиохирургией. Сейчас мы занимаемся всем.

- То есть вам потребовалось много лет, чтобы выйти за пределы перинатальной специализации и заниматься другими заболеваниями?

- В любом случае нужна сначала якорная специализация, как и во всем.

- Вы планируете поднимать цены, как советуете другим клиникам?

- Нет, мы не планируем поднимать цены. Я посоветовал поднять цены одной из клиник, которая забита пациентами, и они не знают, что делать. Но это шутка была. Мы не собираемся поднимать цены и продолжаем работать в прежнем режиме. Обычно мы увеличиваем цены с учетом инфляции, не более 5% в год.

- Один из ваших коллег употребил термин «медицинская инфляция». Сколько она составляет?

Он говорил об инфляции в целом по сектору, когда медицинские учреждения в связи с изменением курса доллара вынуждены менять цены на услуги, поскольку большинство расходного материала покупается на валюту. Техника очень дорогая. Мы первые «ультразвуки» покупали за $18 000–20 000. Сейчас GЕ их предлагает за $300 000, но это уже другие машины, они высочайшего класса.