- Знаете, Андрей, а ведь я с вами почти всю сегодняшнюю ночь провела: просмотрела все интервью, кусочки игр, в основном голы, читала одну из ваших книг - «555 вопросов и ответов».
После нее, казалось бы, спрашивать больше не о чем, но именно с вопросов об этой книге и хочется начать разговор.
В предисловии говорится, что ее составил ваш друг, а какова ваша роль в ее написании?
- Вопросы накопились на сайте, где шло общение с болельщиками, я на них в онлайн-режиме отвечал, в результате все это вошло в книгу. Плюс дополнительные вопросы, которые тот же друг придумал, а я на них ответил.
- Книг по-прежнему две - «555 вопросов и ответов» и «Мы это сделали? История великой победы» о Кубке УЕФА 2008 года, в котором «Зенит» победил «Рейнджерс».
- Да, их пока две.
- Третья на подходе?
- Нет.
- Теперь в качестве тренера будете писать учебники и методическую литературу?
- Нет (Смеется).
- Вы раньше в интервью говорили, что в вашей трудовой книжке написано: «Футболист», а сейчас что?
- Сейчас еще страшнее - с 1 января этого года я советник президента футбольного клуба "Зенит" по молодежной политике.
- О вас говорят, что вы гениальный футболист, называют даже богом футбола, а разве можно гениальности, таланту, Божьему дару научить?
- Бог футбола один, точнее их два - Пеле и Месси. У меня, да, есть футбольный талант. Он либо есть, либо его нет. Если у тебя его нет, то можешь взять только усердием и трудолюбием. Но таланта у тебя как не было изначально, так и не будет. Ты можешь только таким образом его компенсировать.
- Комментаторы (а для меня главный из них - мой папа) говорят, что вы никогда не используете финты из загашника, а придумываете их по ходу игры. Этому реально научить кого-то, как каким-то формулам в математике?
- Скорее да, они правы, я играл по наитию, как чувствовал на тот момент. Но, естественно, в футболе есть какие-то часто встречающиеся стандартные комбинации, где можно играть по шаблону, а можно в этой же ситуации сыграть неординарно, но это нужно видеть, в этом и есть мой талант. Можно ли этому научить? Можно попытаться донести до футболиста, что лучше сыграть как-то по-другому. Впитает он это или нет - это очень трудно уловить. Мышление у каждого разное, и кто-то способен это уловить, а кто-то нет. Это как в любой области, не только в футболе.
- Вы сказали: «Видеть поле», и о вас часто говорят: «Видит поле». Что это значит? Футболист на поле как муравей - куча игроков вокруг. Я про Тамерлана читала, что этот великий полководец Средневековья видел поле сражение, сидя в своем шатре, еще и сверху, как если бы у него квадрокоптер был. Ваше умение видеть игру - это сверхспособность?
- Я не вижу поле сверху, просто я чувствую, как примерно, в какой позиции находятся другие игроки на поле. У нас в футбольной школе, в которой я занимался и в которой сейчас пытаюсь помогать тренировать, был плакат с надписью «У хорошего футболиста должны быть глаза на затылке». В принципе, это про меня. Про глаза на затылке, конечно, не в буквальном смысле, но до приема мяча ты должен понимать, где находятся твои партнеры, и когда ты принял мяч, у тебя решение должно быть готово. Этим и отличается хороший игрок.
А если ты плохой игрок, то сначала принимаешь мяч, потом смотришь на мяч - под ногами он у тебя или нет, потом смотришь на партнеров и только на третьей или на четвертой секунде готов отдать пас... В детском футболе это проходит, а во взрослом четырех секунд у тебя нет, там нужно принимать решение быстрее. Я этим и отличался.
И нужно стараться учить этому футболистов. Потому что футбол - это не просто взял мяч и обыграл 20 человек. Это трудно, это невозможно, и чем становишься старше, тем сложнее. Футбол - это перемещение, передвижение, предугадывание. Это достаточно разносторонняя и многофункциональная игра, поэтому в нее могут играть все: и человек под два метра ростом, и метр пятьдесят, и толстый, и худой. Этим футбол и интересен. Поэтому он и является спортом № 1 в мире.
- Глаза на затылке - это интуиция?
- И интуиция, и предвидение, и осязание телом.
- А время для талантливых футболистов как-то по-другому бежит. Знаете, в фильмах такой прием используют, когда для всех мяч пулей просвистел, а для одного кого-то в замедленной съемке парит в воздухе, остается только ногу подставить.
- У меня такого времяощущения нет.
- Все, кто рассказывают в интервью о вашем детстве - мама, ваш первый тренер Сергей Владимирович Гордеев (который и сейчас тренирует юных зенитовцев), - говорят, что вы росли хулиганом. А от пацанов, которых вы сейчас тренируете, требуете железной дисциплины?
- Когда я рос и потом, когда играл в профессиональных командах, я был за либеральность, за свободу. Мы направляем ребят, говорим им, как бы мы хотели, чтобы они себя вели, во сколько ложились спать и так далее, какие-то правила им устанавливаем. Вчера, например, был футбол, мы попросили, чтобы они посмотрели только первый тайм. Запрещать, я думаю, это неправильно, потому что такой футбол нужно смотреть. Но второй тайм заканчивался поздно, а сегодня у ребят игра утром. Мы их попросили, чтобы посмотрели только один тайм, но по комнатам в 22:30 не ходили, не проверяли, выключили они телевизоры или нет. Может, кто-то из них и смотрел, но это уже вопрос их профессионализма. И потом, я считаю, раз мы их готовим к профессиональному футболу, то должны к ним относиться профессионально и уважительно. И хотим, чтобы с их стороны было то же самое. И чем они раньше сами привыкнут быть профессионалами, тем легче будет во взрослом футболе, во всяком случае, тем, кто туда пробьется, прорвется, дойдет.
- Ребята смотрят на вас, открыв рты, беспрекословно выполняя все, что скажете?
- Мне не надо, чтобы они преклонялись передо мной.
- А по факту?
- Все, что прошу, стараются делать, а реагируют так же, как на замечания нашего главного тренера Сергея Владимировича или любого человека из администрации.
- Если ребенок начнет показывать характер, но вы увидите, что он талантливый, будете его уговаривать остаться в футболе, поедете разговаривать с его родителями об этом?
- Не знаю, как буду действовать в подобной ситуации, потому что таких еще не было. Мой тренер приезжал и уговаривал мою маму и меня, чтобы я продолжил играть в футбол.
- Я из той истории этот вопрос и взяла, только перенесла его теперь на вас.
- Вообще, я считаю, что у всех сильных и неординарных футболистов сложные характеры. И, конечно же, тренеры, особенно детские, должны засовывать свое "я" в одно место. Я бы не сказал - идти на поводу, но искать подходы к таким людям надо. В конце концов, мы, работающие в академии, должны дать воспитанникам дорогу в большой футбол и не мешать развитию их таланта. Мы не должны себя выше ставить, надо понимать, что мы для них просто инструмент, который должен помочь им дойти до профессионального футбола.
- Вы, глядя на своих пацанов, уже видите по способностям, по характеру, из кого выйдет толк, а из кого нет?
- Это очень трудно. Даже когда мне было 15 лет, кто-то, может, видел, что талант есть, но не понимал, хватит ли мне физических данных, чтобы играть в большом футболе. У меня хватило. Трудно предугадать. Особенно сейчас, в том возрасте, в котором мы детей тренируем (14-15 лет), кто-то уже выше меня есть - под два метра, а есть кто-то ниже меня, но они еще не пришли к своему знаменателю по физическому развитию. В 16-17 лет легче предсказать будущее футболистов.
- Говорят, физкультура полезна, а спорт калечит. Вас спорт не сильно поломал?
- Я согласен с этим. Да, физкультура лечит, спорт калечит. Но меня травмы обходили стороной. Я сделал всего одну операцию, и то в 34 года, и то самую легкую - на паховые кольца. Кстати, здесь, в Краснодаре. Естественно, в профессиональном спорте ты убиваешь свое здоровье. Это нужно понимать. И это не только про футбол, любой профессиональный спорт таков.
- Вас миллион раз спрашивали про ваш фирменный жест, вы каждый раз отвечаете по-разному: говорили, что это стеб над журналистами, пусть обсуждают, а в интервью Алине Кабаевой сказали, что когда-нибудь объясните его смысл. Прямо сейчас не наступило время для раскрытия этой тайны?
- Глобально этот жест ничего не значит. Просто мне захотелось один раз так сделать, потом это стало как бы продолжением меня. Еще почему я его показывал? Потому что очень много критики было. Даже когда нормальные люди должны были видеть, что потенциал во мне есть и что я хороший игрок, они этого не видели и, на мой взгляд, незаслуженно критиковали. Поэтому, когда я забивал, я понимал, что мои голы затыкают им рот.
- Разве критика не самый лучший стимул для того, чтобы показать все, на что способен?
- Я не против критики, когда она аргументированная, но за мою жизнь профессиональных футбольных критиков и вообще людей, разбирающихся в футболе, которые пишут, я встретил очень мало. Проще, когда меня даже не критикуют, что-то от меня требуют.
- То есть чем больнее вам делали, тем быстрее вы бежали?
- Ну так бы я не сказал, я же не садомазохист. Но когда недолюбливают, мне все-таки проще. Когда облизывают, я расслабляюсь и не понимаю, где нахожусь, в какой реальности.
- С юными футболистами у вас бывают разговоры по душам?
- Нет, такого еще не было. Мы их видим два часа на тренировке, 15 минут до и 5 минут после. Я у них только месяц. Этот выезд первый, но у нас, наверное, будет время на общение.
- Это дети из простых семей или все знаменитости засунули своих чад в академию?
- Нет, здесь все чисто по профессиональному принципу. Из каких они семей, я не знаю, мне это не важно. Мне главное, что они представляют из себя как футболисты. Может, в каких-то командах и есть блатные ребята, но в моей, по-моему, нет.
- У вас уже есть любимчики?
- Не то, чтобы любимчики, просто с кем-то больше разговариваешь, с кем-то меньше, но это ничего не значит. Моя задача - помочь им, успеть что-то передать из того, что я знаю и умею.
- Когда вас спрашивали о поражениях российской сборной, вы отвечали, что это во многом происходит из-за того, что в 90-е просела подготовка юных футболистов. На сегодняшний день ситуация исправляется?
- Трудно сказать. Я не настолько хорошо знаю детский футбол. Но не думаю, что у нас прям супер все в детском футболе. Надо стараться его развивать и возвращаться к тому, что было во времена СССР.
- Вы выращиваете рассаду для сборной России или будущих легионеров?
- Мы стараемся вырастить хороших футболистов, хороших людей. Это закладывали и в меня, когда я проходил через детскую спортивную школу. У нас 20 человек в команде. Если трое из них будут играть в футбол на высшем уровне - дай Бог. А для остальных это тоже будет хорошей школой жизни. Я думаю, они не пожалеют, что столько времени провели в футболе. Так или иначе, они будут друг с другом общаться, как и я с ребятами своего года.
- Играя в Англии, вы обращали внимание, как там готовят молодых футболистов, или эта тема не была тогда в поле вашего зрения?
- Я знаю, что там немножко другая система: до 14 лет каждый тренируется по своим районам, только в 14 их большие клубы собирают и начинают тренировать. В Англии проще: из Франции, из Африки можно привезти хорошо физически развитых ребят и тренировать их. То есть селекции больше.
- Что-то возьмете из их опыта в свою педагогическую копилку? У вас уже появилась своя методика?
- Да нет, какая у меня методика? Меня пока тренером даже неправильно называть. Я - человек, который в футболе жил и сейчас только впитываю нюансы, которые нужны тренеру: как смотреть, как ставить план подготовки, как проводить тренировку.
- Сильно изменилось ваше мировосприятие после того, как вы стали тренировать детей?
- Я еще только пробую, смотрю, анализирую. Нет, пока особо ничего не поменялось.
- Если ваш воспитанник скажет: "Я сам по себе звезда и без тренера" - обидно будет?
- Если он докажет это на поле - нет. Как говорили более опытные тренеры: «Ты думаешь, это мы их научили? Нет. Это мы их не успели испортить».
- Вы захватили советское время, во всяком случае, хорошо о нем наслышаны и сами в разговоре о нем вспомнили. Можете назвать плюсы и минусы советского периода и нынешнего применительно к футболу.
- Тогда система была лучше выстроена, условия были лучше, больше детей было вовлечено в футбол и полей было больше. Сейчас ребята более раскрепощены. Не скажу, что на нас тренеры давили, но все-таки было более так забито, а сейчас у них больше свободы, за границу могут ездить.
- Вы политикой интересуетесь?
- Соловьева, особенно когда был в Казахстане, почти каждый день смотрел.
- Нравится его токшоу?
- Сам Соловьев умный человек, образованный очень, много знает. Его программа... Сначала было интересно, потом все одно и то же - что три года назад было, то и сейчас.
- Почему, пройдя в депутаты Заксобрания Санкт-Петербурга, отказались от мандата?
- Это было изначально все обговорено. Мне нужно было быть в этом списке, я в нем был. И когда партия победила («Единая Россия», по-моему), естественно, что те люди, которые должны были туда попасть, попали.
- То есть вы ушли, а они прошли?
- Нет, там сразу, когда еще выборы идут, ктото снимается, и список (по-моему, 50 человек) заходит автоматом.
- Навсегда завязали с политикой?
- Да я, честно говоря, не хотел с ней связываться и тогда. Не то, что у меня особого выбора не было, просто ситуация диктовала мое участие.
- Когда о футболисте говорят, что он повесил бутсы на гвоздик: когда он прекращает играть или когда вообще уходит из футбола?
- Футболисты из футбола не уходят. Если заразился футболом, любовь к нему остается навсегда. Яркий пример - Виталий Леонтьевич Мутко, который, в принципе, не футболист и не был никогда футбольным человеком, но в один день возглавил «Зенит» и сейчас только покинул его, и то, думаю, не по своей воле. Мне кажется, что люди, окунувшиеся в футбол по своей воле, вряд ли когда-то из него уходят. Но да, считается, что футболист повесил свои бутсы на гвоздь, когда провел свой последний профессиональный матч.
- Какую марку спортивной одежды вы предпочитаете?
- Так как у меня был контракт почти всю мою жизнь с фирмой «Найк» - «Найк».
- Под вашим именем вышла пока только одна коллекция?
- Да, это было приурочено к какому-то чемпионату Европы или мира.
- Следующей коллекции в ближайшее время не ожидается?
- Нет.
- Ну, а так, чтобы прицениться, сколько тогда женская футболка с номером 10 и вашим автографом стоила?
- Кстати, недорого, рублей 400, кажется. Цены были лояльными.
- Знаю, вы посещали академию ФК «Краснодар» и хвалили ее. У «Зенита» круче?
- Нет. Академия ФК «Краснодар», я считаю, одна из самых крутых в мире.
- Как и когда вы узнали о существовании нашего города? Не от тренера «Зенита» Сергея Семака? У него в Крымске брат живет, и Сергей часто здесь бывает.
- О Крымске я слышал, потому что здесь не первый раз проводится чемпионат России в спорткомплексе "Гигант", который давно стал центром молодежного, юношеского футбола. Когда я жил в Краснодаре, здесь играла моя студенческая команда, выезжала на какое-то соревнование. Они меня приглашали, но я в тот раз не доехал. К сожалению, узнал о Крымске, еще когда его затопило в 2012 году, и тут было большое несчастье.
- Во всех интервью вы признаетесь в любви своему родному Санкт-Петербургу, а какое впечатление произвела на вас Кубань? Неужели житница, кузница и здравница не смогла в себя влюбить?
- Во-первых, я пробыл здесь не так долго - всего полгода жил в Краснодаре. Во-вторых, мне кажется, родившись в Санкт-Петербурге, в другой город влюбиться невозможно.
- Но у нас теплее...
- Здесь вообще шикарно!
- В прессе вся ваша жизнь освящена в подробностях, кроме периода, когда вы играли за «Кубань». Почему?
- Потому что я мало играл, не о чем меня было спрашивать. Я всего, наверное, матчей 10 сыграл, из них только в двух нетравмированным и ушел. Но вообще этот период я провел нормально, и с людьми, с которыми встретился в «Кубани», у нас сложились хорошие отношения. Если мы когда-то увидимся, думаю, с удовольствием пообщаемся.
- Кто кого больше заводит, раскочегаривает: публика футболистов или футболисты своей игрой публику?
- Думаю, это взаимосвязано. И если это есть, то вообще супер. Конечно же, болельщики заводят. Когда ты видишь стадион в 60 тысяч, который орет, ревет, горит, сложнее сыграть плохо и без страсти. Можно сыграть плохо, но со страстью. А когда ты приходишь на кочковатое поле, где мяч отскакивает тебе в грудь, на трибунах три пьяных болельщика, на настроении это отражается. Играть с полной поддержкой намного интереснее.
- Очень хочется спросить у человека вашего уровня достижений: каковы успех, победа, слава на вкус? На что это похоже? Как это ощущается?
- Минута счастья - это когда ты даришь людям радость и осознаешь...
-...Понятно, что болельщики на трибунах и у телевизора стонут и заходятся в экстазе, а что в этот момент чувствуете вы? Щемит в груди, может, ноги от земли отрываются?
- Трудно описать это ощущение. Одновременно удовлетворение и огромная усталость. Особенно это ярко было, когда мы Голландию обыграли, я представлял карту страны, и понимал, что 140 миллионов в эту секунду, в эту минуту счастливы, думают об одном и том же - о том, что мы сделали, смотрят на нас, все объединены одной идеей - кайфом, чувством радости, гордости! Вот как я могу это описать.
- Поделитесь впечатлениями от спортивного комплекса «Гигант». Это, наверное, лучшее, что у нас в Крымске есть, чем мы можем похвастаться перед гостями.
- Я считаю, очень хороший комплекс. Молодцы Нисимовы, создали футбольный центр России. Пусть развивают его, не останавливаются. Замечательный центр, иначе бы РФС здесь турнир не проводил.
- А как поля?
- Я больше за естественные, тем более здесь на Кубани это возможно.
- В начале разговора я предупреждала, что не великий знаток футбола, поэтому не обижайтесь на вопрос, а объясните, почему весь мир был в таком восторге от забитых вами четырех голов в игре «Арсенала» и «Ливерпуля». Я посмотрела статистику: забивают за одну игру и 5, и 6, и даже 11 голов.
- По 7, по 8 где забивают - в 10-х лигах
- Да и за всю историю футбола...
- До меня 4 гола забили 56 лет назад, тоже игрок «Арсенала», но, правда, не в чемпионате. Уже 10 лет прошло, пока никто этого не повторил. Следующий раз такое произойдет, может, лет через 40. Для России это были голы русского футболиста. Когда еще россиянин забьет четыре гола? В следующем веке, наверное. Плюс чемпионат Англии смотрит миллиард людей. Поэтому, естественно, такой резонанс. Об этом еще долго будут помнить.
- Сергей Владимирович Гордеев в разговоре перед этим интервью сказал, что нынешняя должность советника не вашего уровня и масштаба. Значит ли это, что вы на ней временно?
- Я отношусь к этой работе ответственно. Хотя это больше стажировка. Меня поставили к тренеру, у которого самая высокая категория в детско-юношеском футболе. Я у Сергея Владимировича учусь, впитываю все, что могу. Так как наш проект, ради которого меня взяли в «Зенит», непонятно когда расстроится и начнет развиваться, мне надо чем-то заниматься. Таким образом, я приношу пользу в «Зените» на данный момент. Если со временем появится другая форма, в которой я смогу реализоваться, буду в другой роли, в другом качестве. Но сейчас пока так, и меня это, в принципе, не смущает. Я профессионально отношусь к своим обязанностям, делаю то, что считаю нужным и могу делать.
- Спасибо за интервью и за все, что вы делаете для российского и мирового спорта.
В ответ - фирменная аршавинская улыбка.
